Смирнов М., купец города Йоенсу. Карелы, их история, народный быт и карельско-русская грамотность (Из писем самоучки-карела) // Олонецкие губернские ведомости. 1872. № 68.

Кореллы, их история, народный быт и корельско-русская грамотность.

Кареллия и Кореллия (Корела) – это два различные названия, присвоенные финляндским и русским корельским поселениям. Кореллия или Корелла означает православное корельское население внутри и вне финляндской границы, а Кареллия занимает область, граничущую с Олонецкою и Архангельскою губерниями и занимающую Выборгскую губернию, половину Куопиоской, Саволаксо-С.-Михельскую и часть Улеаборгской и Вазаской губерний.

Пространство территории, занимаемое нынешними Кореллами, довольно обширно. Хотя страна эта бедна почвою для земледелия и имеет неблагоприятные климатические условия, но она представляет выгоды в промышленном отношении, касаясь берегов Свири, озер Ладожского и Онежского и Белаго моря. Во времена Рюрика и Ярослава Кореллия была вдвое обширнее, а теперь она занимает Олонецкий, Петрозаводский и Повенецкий уезды Олонецкой губернии, Кемский уезд Архангельской и часть Великого Княжества Финляндского. Но и эта сплошная площадь ‒ обширнее Бельгийского королевства.

Отростки Повенецких Корелл находятся в губерниях Новгородской, Ярославской и Тверской, куда они переселялись во время неурожаев из сурового и нехлебородного Повенецкого края. Значительная часть древнего Корельского племени давно обрусела, слившись с господствующим племенем со времен Владимира Мономаха, с проявлением первых лучей христианской веры. Все нынешние русские Кореллы ни сколько не отличаются от Русских внутренним домашним бытом и обычаями; окончательному обрусению их препятствует только язык, отличающийся впрочем множеством слов, заимствованных из русского наречия. И в этом отношении все они давно желают слиться с коренною Русью и получить русскую грамотность.

Как природному Кореллу, родившемуся в центре Русской Кореллии (Святозере) и изучившему быт как русских, так и финляндских Корелл и разных других племен финляндс. происхождения, мне хорошо известны образ жизни, и народный дух, внутренние, духовные стремления моих собратьев.  Г. Тихонов, посвятивший много трудов изучению Корелл, между прочим, издал корельско-русский молитвенник, с чисто филантропическою целью ‒ распространения между Кореллами русской грамотности. Бесспорно, это цель высокая, но она, как и все дела человеческие, имеет свои светлую и темную стороны. На сколько современно и практично в настоящее время издание корельско-русского перевода молитв и какую пользу оно принесет утверждению в Кореллах русской грамотности ‒ вот вопрос, разрешение которого, по моим практическим знаниям и опытам, должно указать способ распространения между Кореллами русского языка и образования. ‒ Корельское племя в русских губерниях, давно уже принявшее в свой народный быт кровные русские элементы ‒ веру, гражданственность, народные обычаи, достаточно подготовлено к непосредственному воспринятию русской речи, которую большинство понимает вполне хорошо.

Среди великих реформ настоящего царствования, обращено внимание на духовно-нравственное и умственное воспитание народа, в котором такое живое участие принимает наше духовенство. При распространении школ в селениях, без всякого сомнения, Кореллы воспользуются случаем учиться грамоте совершенно на русском языке и в скором времени положительно сделаются настоящими русскими. Хотя г. Тихонов, в своей статье о Кореллах, говорит о большом между ними невежестве, но я могу сказать утвердительно, что Кореллы вообще нисколько ни грубее многих русских, как мне удалось видеть в нескольких губерниях средней полосы России.

Относительно корельской грамоты я могу привести следующие факты, почерпнутые мною из самой жизни. Уже десятки лет печатно и изустно разбирается вопрос о мерах к распространению грамотности между Кореллами, но пока еще ни в Финляндии, ни в России различные меры не привели к удовлетворительным результатам. Хотя для финляндских Кареллов перепечатана на карельско-финском языке, латинскими буквами, вся православная церковная служба, но за всем тем финские Карелы неохотно за нее принимаются: ближе к русской границе все они придерживаются русской печати, а дальше в Финляндии пользуются финскою грамотой. Что касается русской Кореллии, то вводить между Кореллами грамотность на туземном корельском наречии положительно напрасный труд. Это было бы противно географическим, политическим, промышленным и этнографическим условиям, в сфере которых находится это племя в настоящее время. Достаточно обратить внимание на узкую полосу, занимаемую корельской народностью от реки Свири до Кандалаксы, почти на тысяча-верстном протяжении, в пограничном соседстве с русским промышленным населением.

Почва и климат этой полосы служат причинами развития разных промыслов, для замены или подспорья скудному земледелию. Население этой полосы представляет три следующие категории экономического развития: промышленную, самобеднейшую и посредственную (земледельцы): 35% этого населения, по торговопромышленным занятиям с русскими, знают на столько говорить по русски, сколько необходимо, а также и русскую грамоту; 35% составляют самобеднейшее население в северной Корелы (Кемский и Повенецкий уезды), которые отвозят детей своих с малолетства в русские губернии, где они знакомятся с русским языком сами-собою; наконец остается каких-нибудь 30% Корелл, принадлежащих к посредственному развитию в экономическом отношении, занимающихся хлебопашеством и домашними промыслами, но и те кое-как умеютъ читать по русски (изустно) краткие молитвы; между ними не найдется не только парня, но даже девушки, которые не спели бы полдюжины русских песен, конечно, с искажением некоторых слов.

Одним словом, Кореллы с молоком матери, через целые сотни лет, всосали в себя русский дух, привыкли думать по русски, усвоили русские обычаи и народный русский быт; только необходимые между собою разговоры они ведут по своему, на своем языке, в котором найдется до 20% русских слов и выражений, хотя отчасти и с корельским произношением. Ко всему этому, в центре узкой полосы, занимаемой корельским племенем, год от году развивается промышленность ‒ чугунно-железные и лесныя разработки, ‒ которая вносит в эту среду русскую грамотность, русское наречие. На что нам печатная корельская речь, составление корельской грамматики, когда все мы ‒ Кореллы признаем себя душою и телом истинно-русскими?...

Русские Кореллы желают учиться грамоте не на своем, а на русском языке.

Мне кажется, я могу быть в этом деле судьею, как природный Корелл, более 30 лет проведший в центре Финляндии, на границе Саволаксы с Кареллией. В последние десять лет, по лесопромышленным делам, мне пришлось объезжать крест-на-крест всю русскую Кореллию, начиная от реки Свири до Кандалаксы; по делам коммерческим, мне знакомы и другие разноплеменные окраины России. Привыкнув наблюдать все окружающее, я интересовался грамотностью моего родного племени, и особенно желал узнать, как прививается в Кореллах корельско-русский молитвенник г. Тихонова и недавно изданные на корельско-русском языке «наставления и приказы сотским и десятским». Последние написаны чисто-корельским языком, вполне понятным для здешних Корелл; между тем мне не случилось встретить ни одного Корелла-грамотея, который читал бы эти наставления по корельски; как бы мало ни знал он русский язык и русскую грамоту, а непременно изучал наставления в русском переводе. Что же касается корельско-русского молитвенника г. Тихонова, то в его корельском переводе очень много корельско-финских слов, которые и подавно будут неохотно разбирать русские Кореллы. Для финляндских Кареллов эта книга действительно пригодна.

Если бы она была настолько распространена в Финляндии под руководством православного духовенства, что сделалась бы обыденною молитвенною книгою финских Карелл, то скоро сблизила бы их по языку с русскими их собратьями; а затем уже потребовался бы для финских Карелл молитвенник на русско-корельском наречии, имеющем много русских слов, и это был бы уже второй шаг к распространению русского языка и русской грамотности в карельско-финском племени. Привожу из молитвослова г. Тихонова следующий сравнительный словарь выражений Русских, Русских Кореллов и Финских Кареллов, из которого будут видны сродство и различность между двумя последними наречиями:

 

Русские.	Русских Кореллов.	Финских Кареллов.
Во имя Отца.	Ниметъ Таатанъ.	Нимех Ижан.
Слава Тебе.	Чести Синул.	Кунивос Сынул.
Царю Небесный.	Цаари Таиваасъ олиа.	Кунингас Таивалине.
Сокровище.	Сокровищу.	Каллисъ хувиа.
Помилуй нас.	Помилуйче мейдю.	Армахта мейдю.
Слава Отцу.	Чести (слава) Таатан.	Куннивос Ижал.
Владыко, прости.	Владыко, прости.	Валдаю, анна андыэксе.
Господи, помилуй.	Господи, армаста помилуй.	Господи, армахта.
Царство Твое.	Сынун царство.	Сынун валдакунду.
Богородице.	Юмалан саая маамо.	Юмалан сааялине маамо.
Благословенна.	Благословитту.	Риститту.
Отца Вседержителя.	Таатан кайкен владетелян.	Ижан каикен валдаян.
От Отца рожденного.	Таатаста родинух.	Ижас сундунух.
Молю тя усердно.	Молин сину усердно.	Миня рукойлен сувемести.
Молюся.	Молимос.	Ругуолен.
Прости.	Прости.	Анна андыэксе.
Во царствии.	Омах царствась.	Кунингастуксес.
Счастия.	Счастии (озаа).	Луккуу.
Почитай Государя.	Почитай Цаари.	Кунниета Кунингаста.

 

Грамотность, по моему мнению, в сельском сословии должна быть делом обязательным, как для русских, так и корельских детей обоего пола, ‒ они должны непременно знать читать славяно-русскую печать. Еще нужнее и важнее выучить девушек читать и понимать прочитанное, потому что они, сделавшись матерями, легко могут передавать, среди домашних занятий, сознательную грамоту своим детям и могут сделаться учительницами сельских школ; знание чтения и молитв для них должно быть поставлено непременным условием, как это вообще введено у лютеран.

Но недостаточно выучить малюток грамоте и потом оставить их на произвол; чтоб они не забывали грамоты и всего выученного, следовало бы, хоть раз в год, производить в каждом селении экзамен взрослым. Это дело и обязанность просвещенного нашего духовенства. Нужно раз правильно устроить дело распространения грамотности, привить ее к новому поколению, а там она пойдет своей дорогой; явится соревнование между детьми и грамотность выведет их из той одичалости и невежества, которые теперь присущи большинству нашего народа.

Купец города Iоенсу

Мирон Смирнов.