Бои за город Сортавала и разгром финских оккупантов на Карельском фронте

...Шла третья неделя Великой Отечественной войны. Работники политорганов 7-й армии проводили в частях и соединениях большую разъяснительную работу, подго­тавливая личный состав к предстоящим боям. В те дни воины связывали свою жизнь с партией и комсомолом. Только с 22 июня по 11 июля в 168-й стрелковой дивизии было принято в ряды партии 290 красноармейцев и ко­мандиров, тогда же в ряды ВЛКСМ вступило 197 моло­дых бойцов дивизии».

Пленные захватчики русской земли. Немцы, японцы, венгры, австрийцы, румыны, итальянцы, финны.

Неувядаемой славой покрыли себя воины 168-й стрел­ковой дивизии, которой командовал полковник А. Л. Бон­дарев. У станции Рюттю установлен памятный знак. На ме­мориальной доске высечено: «Здесь в июле 1941 года находился штаб 168-й стрелковой дивизии, принявшей первые удары фашистских войск».
С. Н. Борщев, участник боев за Сортавалу, в своей книге «От Невы до Эльбы» (Воениздат, 1973) рассказывает о 45-дневной битве этой дивизии за Сортавалу. Много атак значительно превосходящего по силе противника отразили бондаревцы, как называли себя бойцы этой прославленной дивизии.

Когда враг потерпел неудачу в районе Ристилахти — Лахденпохья, он перенес свой удар на правый фланг, стремясь захватить населенный пункт Маткаселькя и го­род Сортавалу. Но и здесь вражеские войска натолкну­лись на стойкость и бесстрашие бойцов подразделений 168-й дивизии. Геройски защищали каждую пядь совет­ской земли воины лейтенанта И. И. Шишеры.
Они не только устояли в неравном бою, но и, контр­атаковав противника, отбросили его за линию государст­венной границы Генерал Борщев с восхищением рассказывает о своих боевых товарищах Н, И. Воробьеве и И. И. Шишере.
«Однажды один из командиров рот доложил Воробье­ву, что противник его окружает «Что? — неистово за­кричал в трубку Воробьев,— запомни: никогда и никто не может взять в клещи наш батальон! Не нас окружают, а мы окружаем. -Жди, скоро буду. Пойдем вместе в ата­ку!» Через час он вернулся на КП, обвешанный трофей­ным оружием: на груди висел автомат «Суоми», за поясом торчали гранаты. Слова Воробьева: «не нас окружают, а мы окружаем» облетели все подразделения дивизии и стали нашим девизом».

В боях за Сортавалу особо отличился 260-й полк, ко­торым командовал полковник В. Ф. Алексеев. Этот полк находился в резерве командира дивизии и дислоцировался в районе Рюттю. Комдив не раз бросал его бойцов на са­мые тяжелые участки.
Когда в районе Пирттипохья создалось угрожающее положение, комдив Бондарев ввел в бой на этом участке 260-й полк. Сопротивление врага было сломлено. Бойцы Алексеева отбросили его на 15 километров, затем в те­чение десяти дней вели тяжелые оборонительные сра­жения...

Противник вводил в бой новью войска. Днем и ночью не прекращались атаки и контратаки. Рускеала, ст. Пирт­типохья и другие населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. Но силы были слишком не рав­ны. И наступил момент, когда командир полка вынужден был ввести в бой свой последний резерв — стрелковую роту и спецподразделения. Комполка Алексеев лично повел бойцов в атаку.

В этом бою, на высоте у станции Пирттипохья, пол­ковник погиб. За мужество и отвагу он был посмертно награжден орденом Ленина. Ныне одна из улиц в поселке Рускеала и пионерский отряд Рускеальской сердней школы носят имя командира 260-го стрелкового полка В. Ф. Алек­сеева.

А сколько сметки, воинской хитрости и дерзости про­являли командиры и бойцы подразделений 168-й дивизии. Противник силами двух батальонов захватил деревню Яккима. Командиру батальона капитану Уклеба было приказано выбить противника из этой деревни. В распоря­жении капитана имелось несколько тракторов. Уклеба приказал замаскировать кабины тракторов ветками. Когда это было сделано, комбат дал команду бойцам одной ро­ты сесть на тракторы, вооружил их пулеметами. Против­ник принял тракторы за танки и в панике отступил. Рота захватила 6 станковых пулеметов, несколько минометов, автоматы и другие трофеи.
Не щадя жизни, не зная страха, сражались бондаревцы здесь, на землях Приладожья.  Пулеметчика Максима Баженова ранило в правую руку. В тыл идти он отказался. Товарищи наскоро сделали ему перевязку и уложили на берегу реки. Бой продолжался. Но вдруг пулемет за­молчал. Баженов поднялся и увидел, что все его товари­щи убиты. Раненный, он дополз до пулемета и открыл огонь по врагу, и еще на три часа задержал фашистов, пока не подошло подкрепление.

...Семь атак отразил пулеметный расчет сержанта Дмитриева. Упал сраженный пулей боец Куканов, тяжелые ранения получили подносчики Ильин, Петряков, наблюда­тель Дивлекивдиев. Сержант остался один. Вражеские ар­тиллеристы выкатили противотанковую пушку и стали бить прямой наводкой. Один снаряд разорвался недалеко от Дмитриева. Его тяжело ранило осколками. Сержант хотел было взять приготовленную на всякий случай связку гра­нат, но силы оставили его. Очнувшись, он услышал чужую речь и поднял голову. К нему шли солдаты в серо-зеле­ных мундирах с закатанными по локоть рукавами. Они не стреляли. Он понял — хотят взять живым. Рука сер­жанта дотянулась до гранат, Дмитриев с трудом поднялся на ноги. Почерневший, окровавленный, он шагнул навстре­чу вражеским солдатам. Кто-то из них успел выстрелить в него. Но он сделал еще шаг вперед и метнул гранаты... Двенадцать солдат врага погибли вместе с нашим героем.

Никто бы так и не узнал об этом бессмертном подви­ге сержанта Дмитриева, если бы не показания пленного, чудом уцелевшего на той безымянной высоте..;
В августе 1941 года враг начал новое наступление. Ди­визия Бондарева оказалась в полуокружении. Только Ла­дога связывала ее с Большой землей. Противник пытался уничтожить дивизию, обрушивал на нее огонь с самоле­тов, вел артиллерийский обстрел. Вражеские солдаты не раз бросались в атаку. Бондаревцы продолжали драть­ся на узкой прибрежной полосе Ладоги.
12 августа 1941 года враг овладел Сортавалой.

Ожесточенные бои продолжались. В эти августовские дни бойцы и командиры совершили десятки незабывае­мых подвигов. Особенно отличилась рота старшего лей­тенанта Григория Абрамова. Командир взвода этой роты младший лейтенант Левин вел ожесточенный бой у опор­ного пункта Хюмпеля. Белофинны окружили его. Взвод трое суток дрался в окружении.
С исключительной отвагой действовали разведчики под командованием лейтенанта Григория Тюпы. Они хо­дили по тылам врага, добывали ценные сведения, приво­дили пленных.

Лишь по приказу командования фронта бондаревцы начали эвакуацию войск через Ладожское озеро. С боя­ми, под огнем, садились на корабли, баржи, отплывали к острову Валаам. Во время переброски войск отличились моряки Ладожской военной флотилии. Самолеты против­ника бомбили причалы и корабли, прикрывавшие отход наших войск. Канонерские лодки и сторожевые суда почти непрерывно вели огонь по врагу, отражали атаки. Катера подходили на близкое расстояние к берегу, подавляли огневые точки противника. Командовал северным отрядом Ладожской военной флотилии капитан-лейтенант Яков Тихонович Салагин.

В сортавальских шхерах совершили подвиг сотни моряков. Отряд катеров под командованием старшего лейтенанта Рупышева и батальонного комиссара Федотова несколько дней не давал врагу форсировать один из за­ливов Ладоги и зайти в тыл 168-й дивизии. Благодаря ге­ройской стойкости и упорству моряков, войска полковни­ка Бондарева сумели организованно, со всей боевой техникой, эвакуироваться на остров Валаам. Кстати, этот остров с первых дней войны был передовой базой Ладожской военной флотилии. Сейчас здесь сооружен па­мятник. На нем высечены слова: «Вечная слава морякам Краснознаменной Ладожской флотилии и воинам Совет­ской Армии, героически павшим в боях за свободу и не­зависимость нашей Родины». После короткого пребывания на острове Валаам дивизия была переброшена на защиту Ленинграда.

Высокую оценку действиям 168-й дивизии и на границе и на ближних подступах к городу Ленина дал прославлен­ный военачальник Маршал Советского Союза Г. К. Жу­ков. Он писал: «Пополненная ленинградскими коммунистами-политбойцами 168-я дивизия сражалась с врагом под Ново-Лисиным, Слуцком, Пушкином и Колпином так же стойко, как и на границе. С особым упорством воины 168-й стрелковой дивизии воевали под Колпином, где и остано­вили врага. Мне довелось беседовать с командиром этого соединения, полковником Бондаревым, выяснять положе­ние в полосе обороны дивизии, выслушивать доклад о ре­шениях комдива, и должен заметить, у меня не было при­чин быть недовольным его действиями».